Одинокий дракон - Страница 67

— Это, конечно, здорово, но сколько времени мы будем слушать? — Анну нелегко сбить с курса.

— 53 часа с минутами. — Переключаю на другую запись. Бах. Орган. Как раз то, что нужно.

— Коша, это всё ты сам придумал?

— Нет, к сожалению. Это написал Иоганн Себастьян Бах.

— Мастер, я никогда не слышала о таком композиторе. Откуда он?

— Он из другого мира, Анна. В этом мире его не было и не будет. А вот ещё запись. Вольфганг Амадей Моцарт. 1756–1791 от рождества Христова. В этом мире его тоже не было. Всё, что от него осталось, хранится в моей памяти. Теперь ещё — в главном компьютере.

— Убедил, длиннохвостый. Ты был занят делом. Но неужели трудно было Лире на ушко шепнуть, чтоб не волновалась. Я — ладно, обойдусь без твоих ёжиков. Но ей сейчас волноваться нельзя. Ты понял?

— Вот мы и подошли к самому неприятному. Спроси у Лиры, часто я за работой забываю о еде и сне?

— Ни разу!

— А сейчас я, как кибер, пять суток не ел, не спал, пока не сорвал голос. О чём это говорит?

— Вместо брюха задумался о нетленном.

— Спасибо, ты хорошо обо мне думаешь.

— Коша, ты это — чтоб малышки не плакали?

— Нет, я о них забыл.

— Может, тебя кто-то заставил?

— Да, наверно, так можно сказать. На самом деле — ещё хуже. Меня не заставили, меня запрограммировали. Я уже говорил, что я — биоробот. Вырастили где-то, накачали по самые уши информацией и впихнули в ваш мир. Неделю назад заработала одна из заложенных в меня программ. Видимо, совпали какие-то ключевые условия, и она заработала в полную силу.

— Мастер, мы же разобрались уже, что ты обычный дракон. У тебя дети могут быть.

— Нет, Анна. Мы просто установили, что я биоробот, способный к двуполому размножению. Робот отличается от разумного существа не материалом, а тем, что у него в черепушке заложено. У меня там программы, значит я робот. Правильно? Сейчас сработала одна, и я превратился в музыкальную шкатулку. Потом может сработать другая, и я сяду писать «Войну и мир» Толстого. Был такой писатель. И напишу без передыха все четыре тома, если с голоду не сдохну.

— Отговорки, ты, Мастер, ищешь. Засунул меня в монастырь, чтоб не мешалась, Лиру — в кузницу, теперь в ясли, а сам маешься от безделья, на луну воешь.

— Ой, Коша, перестань грустить, сейчас опять малышки заплачут. А тебе, Анна, нельзя так говорить! Коша ни разу своего слова не нарушил. Обещал мне помочь отомстить врагам — выполнил. Обещал земли и замок вернуть — у меня теперь три замка. Не знаю, что с ними делать. А ты — мечтала руку получить — получила. Хотела магистром стать — стала.

— И кому из нас от этого лучше? Кто счастлив? Назови хоть одного! Мастер на луну воет. Тебя по ночам кошмары мучают. Я в себе разобраться не могу. Не знаю, где свои, где враги. Мои люди спрашивают, воюем мы с драконом, или заодно с ним. Отвечаю — сами думайте. Кстати, мастер, есть ведь у меня специалист. Влезет тебе в извилины, каждую мысль измерит, взвесит, мокрой тряпочкой протрёт и на нужную полочку поставит. Всю постороннюю гадость из твоих мозгов вычистит. И будешь ты не киберусом, а самим собой. Как идея?

— А ваш мир никогда не узнает, кто такие Прокофьев, Скрябин, Шекспир и Марк Твен.

— До чего с тобой трудно, Мастер. Приносишь тебе ключи от счастья на золотой тарелочке, так ты всё равно найдёшь отговорку. Всё, хватит с меня. Буду жить как хочу, рожать от кого хочу. Если ждать, пока ты надумаешь, умереть можно. Дай слово дракона, что не полезешь в мою личную жизнь.

— Подожди, Анна, так нельзя…

— Я не о политике. И так твои идеи в жизнь толкаю. Я о личной жизни. Даёшь слово?

— Разве я когда-нибудь…

— Даёшь?

— Даю.

— Слава Богу. С этим покончили. Лира говорила, тебе крыло сшили. Прокатишь меня?

— Чёрт! Забыл! Где оно?

Крыло оказалось так себе. Совершенно не чувствую потоков воздуха под искусственной перепонкой. Ремни режут брюхо, сползают, грозя порвать здоровую перепонку. Мышцы атрофировались от долгого безделья. Нужно доводить конструкцию до ума. Но в принципе летать можно. Парить, планировать. Если не лихачить и не выпендриваться на трёх G.

На балкон высыпала вся наша публика. Часа два я тренировался у всех на виду, устал, как собака, но вернулся довольный и счастливый. По свежим следам направился на инженерную базу вносить изменения в крыло. Киберы заканчивают сборку очередного вертолёта. Другая компания киберов загружает во второй вертолёт детали ветряка, компьютеры, ещё какую-то аппаратуру. Рядом Анна с Лирой. Опять что-то замышляют. Просто удивительно, как они сошлись. Всё-таки Анна вдвое старше, и характеры совсем разные. Увидели меня, покраснели и набросились с двух сторон.

— Мастер, перестань подслушивать и выметайся. Мы о тебе говорим, — вытолкали за дверь. Иду в экранный зал выяснять новости. Серьёзных — никаких. Горный комплекс даёт руду. База перешла на самообеспечение на 80 % по ассортименту и 98 % по весу промышленных изделий. Остальная мелочовка в избытке имеется на складах. На скалах вокруг вертолётной площадки монтируется три десятка ветряков. Это решит наши энергетические проблемы. Лира организовала в Замке больницу. Любой может в неё попасть, даже симулянт, но с условием, что домой вернётся только после окончания карантина. А пока добровольно-принудительно больные учат грамоту. Сэм лишился возможности в открытую распространять велосипеды, поэтому дал приказ киберам развозить их по ночам на вертолётах и оставлять в лесу рядом с деревнями. Медленно, но верно двухколёсный ускоритель прогресса проникает в крестьянские массы. Как сказано! Жаль, зима наступает. На что зимой велосипед? Может, сразу приступить к электрификации всей страны? На основе ветряков. Экологически чистых и интуитивно понятных. Зимой ночи дли-инные. А тут лампочку на потолок, книжку с картинками в руки. Двух зайцев одним ударом. А что, ветряк на крышу, аккумулятор на чердак и лампочки на 36 вольт по всему дому. Только ветряки надо не очень мощные, и в аккумулятор ограничитель поставить, чтоб мужики чувствовали связь между силой ветра и яркостью лампочек. Пусть ругаются, по два, три ветряка ставят. Зато думать будут, поймут, откуда электричество берётся. Если слишком мощный ветряк поставить, будут думать, что электричество не от ветра, а от Бога. Слишком хорошо тоже плохо. По-моему, здорово придумано! Как там Пушкин говорил? Ай да Пушкин, ай да сукин сын! Ай да Коша, не будем уточнять! А к весне насчёт телевизоров подумаем! Главное — чтобы не было культурного шока. Пусть пока к узлам связи привыкают. Можно ещё хитрее сделать — ставить только тем, у кого патент на грамотность есть. Пусть знают, что ученье — свет! Неучёных — тьма… Райкин.